А дядьДима был анестезиологом. И друг мой старший ЮрьЛеонидыч-тоже был анестезиологом. Но анестезиология-реаниматология, которую он у нас вёл, запомнилась мне слабо. Потому что, я в очередной раз смотрела на воображаемого идеального собеседника и печалилась о том, что сейчас цикл полуторанедельный закончится, и всё, а мне бы так хотелось...поговорить! Потому что, когда человек смотрит такими добрыми глазами, так интересно рассуждает на отвлечённые от расчёта коллоидов-кристаллоидов темы (как мне хотелось настучать по голове старосте, которая задавала вопросы по предмету урока! Шестой курс ведь, уже в преподах ценишь не то, как он тебя мучают на зачётах, а...блин...её, человечность! А когда я дежурила в интернатуре в приёмом покое, я нормально эту инфузионную терапию считала, формулы-то, они же есть), а ещё-он героический герой, у него одна нога, а он даже без костылей ходит. И улыбается! Я люблю тех, кто улыбается, ага. А потом мы пошли на другие циклы, и была у нас поликлиника, и ходили мы на кучу вызовов в день, и никто нас не хвалил, наоборот, каждый день рассказывали истории типа как одна студентка пропустила пневмонию, ребенок умер, а студентка пыталась вешаться. И мы все переболели тяжело и долго, хорошо, по очереди,и в два присеста, и ходили с температурой под 39 на лекции, ну, пришли, нормально, а она там давай подниматься...и на выпускной альбом я сфотографирована именно с 38,5, и очень там симпатично выгляжу, но фоточку не покажу, у меня её увёл родственник мой Олег, а я у него взамен спёрла фотку, где он на сборах военных. А виньетка-там мелкие все. И вот, в температуре приснился мне сон, что я спрашиваю у ЮрьЛеонидыча, читал ли он Хэрриота про животных. он отвечает, что нет. И я обещаю ему книгу.
В общем, не было мне покоя, и я ему ту книгу всё-таки отнесла :) И он её на самом деле не читал, и ему понравилось. Я познакомилась с его мамой-участницей войны, классной бабушкой, братом-полковником в отставке, ну и супругу и детей знала. Он действительно оказался отличным старшим другом. Разговаривали-то мы всего ничего, но после его смерти, мама его передала мне, что Юра говорил, вот, есть у Надюши способности врачебные, когда она рядом, меньше болит. Я звонила ему после каждого выпускного экзамена, да и экзамены те сдала легко и радостно, будто кто мне ворожил. А я это же я ворожил и загадывал, чтоб тебе хороший билет и экзаменатор попался, смеялся он. А ты откуда знала, что я книги про животных люблю, приснилось? да ладно!
Мне 44 в этом году. Он прожил 47. Меньше полугода я очень нечасто-товарищ семейный, ну и что что я просто студентка-звонила, а за 8 дней до того, как наша дружба стала вечной, пришла навестить его в онкодиспансер. И он почему-то давай меня спрашивать, есть ли в моих отделениях дети сироты. Ты, говорит, мимо не проходи, хорошо? А когда я собралась домой, он подал мне куртку. На одной ноге и костылях. Да не надо, говорю, а он твёрдо так (а вообще-мягко очень говорил)-Надо! И чего я, дура идиотская, застеснялась его обнять...
Двадцать лет уже я мысленно поворачиваюсь на том пороге и обнимаю. Двадцать лет вспоминаю ворон в сквере онкодиспансера и снег, который шёл вечером, когда он не проснулся после очередной операции. двадцать лет очень редко вижу его во сне, и иногда он прямо предупреждает, мол, готовься, будет непросто. Перед тем, как бабулю парализовало. Перед тем, как отец в последний раз сломался. А однажды увидела я во сне лестничную площадку, дверь приоткрылась, там он. Я, говорит, сказать тебе хотел, у тебя очень хорошие дети! Ну всё меня зовут! И ушёл. Там светло было за дверью. И кухня, вроде бы.
Такой вот, мой личный...крестный Сириус Блек. Патронусов я худо-бедно выпускаю, знакомых мужчин с ним совсем не сравниваю, ну...потому что это разное. Когда я впервые, в первом своём дневнике, рассказала эту историю,мне одна барышня написала, мол, живи настоящим, убери подальше его фотографию, иначе так и будешь одна...да лааадно, кто тут один-то :))))))
И ещё, до сих пор иногда покупаю чипсы такие вот
Он их после очередной химиотерапии с томатным соком ел, и меня угощал. У меня же еда это ассоциации часто...
Ну, про детей-сирот вы ж понимаете...а ещё один завет, надо не забывать вспоминать:" ты знаешь, каждое утро я просыпаюсь, и мне, в общем, больно. Болит культя, протез тоже больно, а без него ходить сложно...и ладно если только по дому, а машина, работа, дела...но я всё равно каждый день счастлив, что проснулся"
Как поёт Митяев
Остается уповать и полагаться.
Лучшей музыкой считать, что сердце бьется
И конечно, просыпаясь улыбаться.
Это все, что нам с тобою остается.
